Время сдачи экзамена приближалось, и Малколмсон ре­шил уехать куда-нибудь, где можно было бы спокойно и тща­тельно подготовиться. Он сразу отверг мысли о морском побе­режье – слишком много соблазнов. Остерегся и сельской глу­бинки, так как в ней тоже был определенный шарм, а ему необходимы были условия для напряженного труда и ничего кроме этого. Поэтому он остановился на маленьких городках, тихих и бесцветных, в которых не на чем было бы задержать взгляд. Он не стал просить советов у друзей, так как те обяза­тельно послали бы его в город к своим знакомым, а ему требо­валось уединение и покой. Он стал было подыскивать место для занятий самостоятельно, но выбор был столь велик, что остановиться на чем-нибудь определенном было почти невоз­можно. Тогда он собрал свой чемодан, увязал заказанные в библиотеке книги, отправился на вокзал и взял билет до пер­вого попавшегося города, название которого бросилось ему в глаза при беглом взгляде на расписание движения поездов. Разумеется, раньше он в этом городе никогда не был и даже не слышал о нем.

Сойдя после трех часов езды на платформе Бенчарча, Мал­колмсон с удовлетворением отметил про себя, что в этом отда­ленном от бурной жизни местечке он без помех сможет поработать над учебниками. И прямо с вокзала направился в мес­тную крохотную гостиницу, чтобы остановиться в ней на ночь.

Бенчарч – ярмарочный городок, раз в три недели до отказа заполнялся предприимчивой публикой, но в остальное время тише и покойнее места не сыскать было во всей Англии.

Наутро Малколмсон отправился в поисках частного дома, сдающегося на съем: гостиница «Добрый странник», в которой он провел ночь, не могла предложить ему необходимого уеди­нения. Он скоро нашел такой дом, который удовлетворял всем его требованиям относительно тишины и покоя. Это было не просто самое глухое место в городке – мягко сказано!

Дом имел вид пещеры отшельника. Неправильные очер­тания; тяжеловесность якобинского стиля; старые, поросшие зеленью стены; неожиданно высокий фундамент и в то же время – низкие потолки; громоздкие фронтоны и грубо вре­занные окна… Дом был окружен массивной высокой стеной из крупного кирпича. Своими тяжелыми полукрепостными фор­мами он заметно отличался от остальных жилищ горожан. А все-таки он пришелся студенту по душе. «Это, – думал он, – как раз то, что я искал. Буду счастлив, если мне удастся здесь поселиться». Его радость стала еще больше, когда он узнал, что в настоящее время дом пустует.

На почте Малколмсон навел справки об агенте, в ведении которого находились бумаги на съем этого дома. Им оказался господин Карнфорд, местный адвокат. Он был несказанно удив­лен тем, что нашелся человек, пожелавший занять часть ста­рого дома.

– Я, как лицо, представляющее интересы хозяев дома, естественно, буду только рад, если вы пожелаете поселиться в нем, – говорил он при встрече с Малколмсоном. – Но, вы знаете… Дом довольно долго пустует, и по городку уже стали распространяться недобрые слухи о нем. Народ у нас здесь с предрассудками, знаете ли… Но, впрочем, – он быстро пос­мотрел на студента. – Если вы въедете в дом, это положит конец глупым басням.

Малколмсон подумал, что совсем не обязательно рассп­рашивать агента об этих «глупых баснях». В крайнем случае от других людей он узнает гораздо больше, если захочет. И не долго думая, отсчитал плату за три месяца, получил взамен квитанцию и адрес женщины, которая могла бы выполнять обязанности экономки и уборщицы. Затем он отправился к хозяйке гостиницы, которая была мила и обходительна с ним, чтобы договориться о необходимых товарах и продуктах, ко­торые он собирался заказать у нее.

Как только он рассказал ей, где поселился, она в крайнем волнении всплеснула руками и воскликнула:

– Только не в Доме Прокурора!

Он сказал побледневшей женщине, что даже не знал и не слышал этого названия прежде, что оно кажется ему немного странным.

– О, это самое точное название! – сказала она, все еще не успокоившись.

Он попросил ее рассказать об этом доме. Почему он так называется и что это за слухи о нем, которые ходят по городку.

Она сказала, что дом назван так, потому что, много лет назад, около ста или даже больше, как ей рассказывали, когда она приехала жить в этот городок, это было жилище прокуро­ра, известного всей округе своей жестокостью и несправедли­выми приговорами в отношении заключенных местной тюрь­мы. Что касается дурных слухов о доме, то она тут ничего определенного сказать не могла. Она сама часто спрашивала у старожилов, но толком ничего не узнала. Но она – да и все другие горожане – ощущали почти физически, что в доме есть нечто… Она готова узнать, что банк, в котором ее пос­ледние сбережения, лопнул, но ни за что на свете не останется в этом доме больше часа, если ее кто-нибудь и заставит пойти туда под принуждением.

Потом она опомнилась и извинилась перед Малколмсоном за свою бессвязную речь.

– Вы уж простите меня за то, что я тут наболтала. Вы будете там жить совсем один, а я пугаю вас – нехорошо! Но, будь вы моим сыном – простите мне и это, – вы бы не оста­лись в том доме и дня! Даже если бы мне для этого пришлось самой идти туда и изо всех сил бить в пожарный колокол, что подвешен к крыше!

Добрая женщина так искренне переживала за Малколмсона, что это его немало тронуло. Прежде чем попрощаться с ней, он сказал, что чрезвычайно ценит ее участие в нем, и добавил:

– Но, дорогая миссис Уитэм! Вам нет нужды беспокоиться обо мне! Человек, который твердо решил на «отлично» сдать «Математический анализ», будет слишком занят, чтобы поддаваться влиянию этого мистического нечто. Мой предмет настолько точен и прозаичен, что, боюсь, в моей голове не найдется места для тайн и мистики любого рода. Судите сами: геометрическая прогрессия, формулы и таблицы, эллиптичес­кие функции! До мистики ли тут?! Вот мои тайны! Я должен во что бы то ни стало постичь их к назначенному сроку.

Миссис Уитэм с удовольствием согласилась выполнить не­которые бытовые заказы студента. После этой встречи Малколмсон отправился по адресу старушки, которую ему реко­мендовал адвокат в экономки. Когда он вместе с ней вернулся к Дому Прокурора, он увидел там миссис Уитэм, руково­дившую работой нескольких человек, которые заносили в дом всевозможные коробки и узлы. Вскоре подъехал и обивщик мебели с кроватью. Миссис Уитэм объяснила студенту, что мебель в доме может оказаться и в относительном порядке, но молодому человеку вредно для здоровья лежать на кровати, которой не пользовались уже более полувека.